Давненько я вам ничего из "Литературы от Нестора до Олди" не выкладывала. Держите. Это из лекции по "Слову о полку Игореве", большое такое лирическое отступление перед раскрытием темы "Любовь и секс в СПИ".

Домонгольский период – это была культура, где положение женщины радикально отличалось от системы христианских требований. Потому что христианская жена что должна делать? Она должна повиноваться мужу. Об этом мы с вами будем говорить, когда речь дойдет до «Петра и Февронии» и культурной ситуации в послемонгольской Руси. А пока – домонгольская вольница. Если же мы с вами почитаем берестяные грамоты по любовной тематике, то мы там встретим некоторое количество признаний в любви, причем есть достаточно известная грамота, когда зовут замуж с формулировкой «я хочу тебя, а ты – меня, а в том свидетель такой-то». И богатое воображение современных читателей предлагает варианты, чего именно он был свидетелем. Оставляя в стороне подробности интимной жизни новгородских влюбленных, оцените формулировку «я хочу тебя, а ты – меня». Вы хотели гендерного равноправия? Добро пожаловать в двенадцатый век! Один из скандинавских конунгов, Харальд Суровый, писал Елизавете, дочери Ярослава Мудрого, любовную песню, с рефреном «дева в Гардах пренебрегает мной» («в Гардах» -— то есть на Руси, в «Стране городов»). Среди берестяных грамот есть любовное признание девушки, причем образованной, написанное очень хорошим языком, хорошим стилем. «Я посылала к тебе трижды. Что же ты ко мне не приходил? Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе?» и так далее – большая грамота, хорошо сохранилась. И очень грустная история. Заметьте, девушка не просто грамотная, она из хорошей семьи, судя по ее речи. И нормально то, что она сама зовет на свидание. Примеры этого можно продолжать. Вы помните Анну Ярославну, как ее выдали замуж за французского короля. Вы, возможно, знаете, что сохранился документ, где стоят две подписи: «Анна Рейна» кириллическими буквами, а рядом стоит крест, явно -— подпись ее высокообразованного супруга. Вы не знаете другие подробности ее жизни: после того, как она овдовела, у нее еще была любовная история во Франции, закончившаяся вторым браком. Короче говоря, в домонгольской Руси никто женщин не запирал, и вообще свобода знатных городских дам была достаточно высокой. А уж в деревнях со свободой женщины всегда всё было в порядке, абсолютно… в смысле не «женщин», простите, я некорректно термин употребляю - речь идет, конечно, о незамужних девушках. Это мы с вами будем разбирать в свое время, в частности, в связи с Татьяной, русскою душою. Сравнить ту новгородскую грамоту XI века с письмом Татьяны, сделать поправку на эпоху, и – ей-богу, нет никакой разницы, вот примерно такое же любовное письмо Татьяна и написала. И последствия, боюсь, у той новгородской девушки были примерно такие же, как у Татьяны. Вы заслушали дайджест лекции «Пушкин – наше всё». А потому он и «наше всё», что он-то про эту грамоту, логично, ни коим боком знать не мог, но суть проблемы передает близко к тексту.