читать дальше

Продолжением банкета был диалог с Любашкой, которая видит, что мама явно какая-то не такая.
- Мама, ну как у тебя дела?
- Да вот, Любушка, всё ночь рассказ писала. Только он очень жестокий, я тебе его пересказывать не буду.
...и я буквально слышу, как шокирована Любашка. Шокирована полной, по ее мнению, абсурдностью произошедшего. Это как если бы я сказала, что всю ночь готовила еду, только она совершенно несъедобна. Или еще что-то в таком духе.
- Понимаешь, Любушка, многие люди пишут про эльфийские войны. Но поскольку эти люди - добрые, то и пишут они - по-доброму. А война - это страшно. Даже если эту войну ведут эльфы. И если уж ты пишешь про нее, то надо показывать правду.
Дитё внимательно слушает.
- Сейчас тебе такое читать будет совершенно не интересно. Потом - может быть, прочтешь. Но я уверена, что ты когда-нибудь будешь писать сама. Но ты слишком добрая, ты про войны писать не будешь.

Вечером я выдала сей текст на чтение Ноле. Так он переехался настолько, что написал свое эссэ по мотивам. Вообще-то подобным мы не занимались года три... да и вообще Ноле уже примерно два года не писал вообще ни-че-го.
Гм, к вопросу о творчестве как форме существования толкиниста...

Короче, люди-нелюди, добрые и не очень. Вас предупредили. Хороший такой стресс по прочтении гарантирован.
Надо ли оно вам - решайте сами.


Альвдис Н. Рутиэн "Холодная осенняя земля"
Ноло Т. Торлуин "Осенняя песнь безнадежности, или Сумерки Белерианда"